Небо в грозовую мантию одето.

Разомлела Ипуть на ладонях лета.

Две сестры, два брата - не разлей вода,

Как вчера я помню… Жаль прошли года…

Вместе на рыбалку собрались гурьбой.

С берега  сестрёнки поднимают вой:

-Гром гремит, ребята, хватит уж топтать!

Но азарт сильнее, рано сеть достать.

Дождь косой по речке разбежался вскачь.

С  берега девчонки уж пустились  в плач:

-Выходите быстро,  уходить пора!

Не пугает братьев дождь, как из ведра.

А когда по небу разметались  стрелы,

Выходить решили дерзкие пострелы.

Сажалка   с добычей хоть уже полна,

Зададут нам бабка, с дедушкой сполна!

Душевный кладезь  мамы милой

Ношу я  в сердце много лет…   

Убрав, как следует могилы

Звала ты мёртвых  на обед:

-Мои родные, приходите,

Обедать завтра, просим всех!

С собой чужих  за стол ведите

Кого не ждут… бросать их грех!

Чуть свет, топила в доме печку,

Еду готовила на стол.

Молилась,  зажигая  свечку,

А слёзы прятала в подол.

Народу  приглашала много,

Усаживая чинно в ряд,

Всех поминала  перед Богом,

С любовью  проводя обряд…

Красота родной деревни 

(биографический рассказ)

Что может быть теплее воспоминаний о тех краях, где прошли твоё детство и юность?

Так сложилась судьба моих родителей, что познакомились они и создали семью в небольшом живописном посёлке Адищево Костромской области, где родился и вырос мой отец. Мама – уроженка белорусской деревни Вылево  Добрушского района, попала в далёкое Поволжье по распределению, после окончания Добрушского ремесленного училища. Там родились мои старшие  брат, сестра и я.

Когда отец с семьёй впервые приехал в Беларусь в отпуск, был ошеломлён богатством и красотой здешних мест. Была весна, вокруг  цвели сады, и от них стоял божественный аромат. Отец ( с его слов) с первого взгляда влюбился в этот край и вскоре предложил маме переехать жить в Беларусь.

Вот так и переехали мы в прекрасный  тихий городок с чудесным названием Добруш, от которого ещё тогда веяло какой-то внутренней добротой. Мне тогда было 4 года.

Мамины родители жили в деревне Вылево, которая находилась в 15-ти километрах от города. Это были добрейшие люди! Деда знали в деревне  как лучшего косаря, заядлого рыбака и прекрасного певца. Сильный голос (со слов односельчан) звучал на реке ещё  до того, как на горизонте появлялась его лодка.

Бабушка запомнилась деревенским жителям своей добротой и гостеприимством.

Мы ощущали безмерную радость, когда они приезжали к нам в гости, или мы приезжали к ним! В гостинец нам щедро насыпались лесные орехи, собранные дедом, и тыквенные семечки, высушенные бабушкой,- для нас это было лучшим угощением!  Они очень любили, когда мы ласково называли их  бабушкой и дедушкой!

Каждое лето мы с братом и сестрой отдыхали в деревне, с нами отдыхали наши двоюродные братья и сёстры.

До сих пор у меня перед глазами простой деревенский домишко , перед которым был разбит шикарный сад. Там-то мы и пропадали с утра и до вечера, катаясь на качелях и играя во всевозможные игры с деревенской ребятнёй. Качели висели на огромной груше, которую все называли дичкой.  За обе щёки мы уплетали сладкие плоды чернослива, вишни, клубники…

Мы любили валяться на шёлковой  траве, раскинув руки, наблюдая, как в небе изменяется в движении форма облаков, напоминая какие-либо фигуры.

Каждую обедню по деревне раздавался колокольный звон с большой деревенской церкви. Этот звон настораживал городских ребятишек, наполняя наши души какой-то необъяснимой тайной. А по выходным и по праздникам бабушка водила нас в церковь.

На фоне нашей бедности церковь выглядела такой богатой и красивой, от неё и от красиво звучащего баритона отца Василия, местного священника, мы замирали в восхищении! Лики с образов, казалось, заглядывали нам прямо в души, и мы не смели даже рот раскрыть, чтобы спросить о чём-то у бабушки.

Когда немного подросли, нас стали отпускать одних к реке, но перед этим дед с бабкой строго-настрого наказывали нам, как нужно вести себя у реки.

Мы, купались, загорали, болтали ногами по воде, катаясь на лодках, привязанных к металлическим столбикам на берегу. Умудрялись поймать руками большую и маленькую рыбку, делали бусы из цветков душистых водяных  лилий… И счастью, казалось, не было конца.

А по вечерам, когда уставшие деревенские жители готовились ко сну, мы любовались малиновым заревом заката… Эта красота, вплоть до ощутимых запахов и звуков, на долгие годы поселилась в моей душе.

Бабушка расстилала на полу огромный матрац, набитый сеном, такими же были и подушки , укрывала нас тёплым одеялом, и мы сладко засыпали…

…Бабушки и дедушки не стало ещё до того, как случилась авария на ЧАЭС. Деревню, в которой прошли наши самые светлые годы, сравняли с землёй. Но до сих пор, когда приезжаю на деревенское заброшенное кладбище, чтобы почтить светлую память дорогих мне людей и убрать их могилы, болью в сердце отзывается уже ставшая дикой… красота родной деревни.

(биографический рассказ)

Лето в деревне стало самым светлым и чистым воспоминанием, босоногого детства… 

Вначале 70-х годов наша семья сменила место жительства, переехав  из  России в небольшой белорусский городок, с тёплым названием Добруш. Мне тогда было 4 года.

 Пока дом не был куплен, мы со своей семьёй остановились  жить в комнате  маминой сестры, жившей в общежитии.

 В нашей семье было трое детей – мой старший брат Владимир, сестра Любаша и я, самая младшая.  Всех троих  и четвёртого  - тётиного  сына, моего двоюродного брата Владимира, отправили в деревню к  маминым родителям, где нам было хорошо и весело. 

И с тех пор  мы  отдыхали там каждое лето.

Спали   прямо посреди избы на  огромном соломенном матрасе, посланном на пол  и  такими же подушками.   

Утром бабушка с дедушкой будили нас  на завтрак.  Дедушка, несмотря на то, что был по характеру человеком строгим, всегда любил пошутить (его шутки мы всегда вспоминаем, собираясь своими  семьями на какой-нибудь большой праздник).

…Как-то утром будит нас дед  и говорит моим братьям :  – Володи, поднимайтесь ! Суворов, вставай  картошку есть, а Максимов- бульбу !  А мой родной брат отвечает  с обидой: - А почему, Максимову  так - бульбу, а мне картошку! За братьями поднимались и мы с сестрой. Сначала нам было непонятно, почему наш дед посмеивается в свои будёновские  усы, а когда разобрались, то долго и весело хохотали, уплетая  за обе щеки  отварной картофель с жареной со  сметаной  рыбой  и  солёными бочковыми огурцами. 

… Когда не стало бабушки, мне было 7 лет. Но мы продолжали ездить в деревню. Дед по-прежнму нас чем-то баловал: то орехами, то семечками. И не было человека роднее его.

…Наверное, все дети в детстве плохо едят, так и я, усаживаясь за стол, начинала ныть: «Ой, опять борщ!» На что  дедушка всегда отвечал с шуткой :  « Ну не хочешь больш, съешь  меньше, я же не заставляю! 

…Или, видя на столе  миску с дымящейся картошкой,  спрашивали: «Дедушка, а что, одна картошка?», а он в ответ: « Ну не хочешь одну, возьми - две !» 

 Все, глядя на деда, смеялись и садились дружно за стол. 

И так ,каждый присест за стол, сопровождался  шутками.

Бывало, возьмёт ложку перца и насыплет себе   в тарелку с супом, а я сижу смотрю ничего не ем, а он мне говорит: « Люда, что хочешь перчику в суп?» А я кричу: «Нет, не хочу!» А сам всё посмеивается в  усы: «Так жирней будет и  гуще ! »

 Любили мы своего деда, хоть и попадало нам от него иногда.

…Даже кошка в доме и та любила его. Смотрит с пола на деда, а он себе  хлопнет рукой по колену, кошка – прыг,  и разляжется у него на коленях. Дед её поглаживает, а она мурлычет. Покажет рукой на своё плечо, кошка раз, и прыгнет к нему на плечо и уляжется на  нём, как воротник, а дед знай, нахваливает её: « Ай, Муська, какая умница!» 

…Мы подрастали. И уже приезжая  в деревню, старались помочь деду:   посадить, поборонить и выполоть картошку,  сполоть грядки, собрать яблоки в саду,  вымыть полы, окна и т. д.  Многому мы научились в деревне: и корову доить, и рыбу ловить, и самое главное – научились понимать главные ценности жизни, одна из которых  тёплые человеческие отношения.